— Так много всего описано потому, что репортаж, которому я училась на Фотофакультете – это входные ворота практически во все. У каждого есть что-то любимое, но в принципе я могу все. Самое-самое для меня – жанровый портрет. Это общаться, ловить движение, одновременно разговаривать и снимать, быть в потоке с человеком. Делать так, чтобы человек не замечал, что ты еще и фотограф. Как я к этому пришла? Выпускаясь, начала проект «Хочу говорить». Суть – переживание состояния через тело. Когда человек рассказывает свою историю не вербально, а через тело. Это своеобразный импульсивный танец, движение. Мне хотелось снимать не то, что человек хочет мне показать, а то, какой он настоящий, один на один. Я приглашаю в него тех, с кем почувствовала связь, с кем выстраивается доверие – людей со съемок, случайных знакомых. В этих фотографиях герой не пытается быть красивым, не пытается надеть маску самопрезентации, к которой он привык. Потом каждый из участников писал, что он хотел сказать – не саму историю, а то, что он прочувствовал. Интуитивно придя к этому, я поняла, что это моя фотография, то, как хочу взаимодействовать с людьми.

— На Фотофакультете нам дали задание – снять на тему «Одиночество». Я долго думала, что и кого мне снять. В итоге поняла, что могу с этим справиться сама. Штатив, автоспуск, резкость на монокле навела по сидящему на кресле мишутке. Ты себя не видишь ни в зеркале, никак. Сидишь и вспоминаешь это состояние, а камера фиксирует. Это честность. Нет стеснения, ведь я знаю, что могу удалить и никто никогда это не увидит.

— Пока не сложилось. Для каких-то задач – да, могу попросить друзей. Но для себя… Смотрю и понимаю – не то. Они снимают как чувствуют, а я смотрю и понимаю – не так. Единственная фотография, где я настоящая, какой я себя вижу, везде стоит на аватарках. Она репортажная: я там уставшая, замотанная, но это я. Но вообще лучше всех сниму себя я. Так честнее.

— Что-то вроде манифеста для окружающих. Это про меня и про мою команду, которую я собираю для проектов – мы знаем, как получить результат. Недосказанное выражение профессионализма.

— Стала снимать все, что вижу, на самую обычную мыльницу. Показала фотографии, подруге, она сказала, что в моих снимках что-то есть и что нужно посерьезнее этим заняться, купить зеркальную камеру. Что такое зеркальная камера? В Сочи, где я тогда жила, кроме магазина «Зенит» ничего не было тогда. Ребята из Питера купили в комиссионке и прислали мне зеркальную камеру. С ней я и начала свой путь. Изначально я не собиралась учиться фотографии, думала, что это мне не нужно. Но время идет, взгляды меняются; работая официанткой, я понимала, что занимаюсь чем-то не своим – пошла учиться. Первым шагом был трехмесячный курс, который оказался не очень полезными. Научили пленку в улитку заправлять. И в увеличитель. Через год пошла в Оптико-Механический Лицей: физика, химия, оптика, цветоведение… Шесть дней в неделю. Уже серьезно. Но все еще снимала в стол, в основном – дома и улицы. Шло время и я поняла: либо пора завязывать с этим, либо надо двигаться дальше; всякий творческий человек хоть немного, да амбициозен. Он хочет быть услышанным, востребованным. С первого раза поступила на Фотофакультет им. Гальперин, где училась два года. Повезло с преподавателем – он не продавливал меня, не навязывал свою линию, а старался раскрыть. К середине второго курса я уже работала с журналом «Time out». С этого момента стала востребованной, «продаваться» - не только в коммерческом плане – люди стали хотеть фотографии именно от меня. В 2019 г закончила курс переподготовки в Политехе на «Дизайне и полиграфии». Учеба – безумно круто, ты все время растешь. Мне нравится весь процесс съемки от начала и постпродакшена.

— Отлично. Я имею за плечами классическую школу фотографии (чб и печать «руками»). Я стараюсь в ретуши всегда делать только то, что могла бы делать руками при печати. Кожные проблемы, поры и другое – это иная сфера; их нужно «подчищать» для эстетики. Но даже это можно сделать, не превращая лицо в силиконовое, сохранить текстуру кожи.

— Абсолютно точно к цветной, потому что это задача для меня до сих пор не решена. У цвета должно быть оправдание – почему он есть? У Дмитрие Конрадта была даже выставка такая – «Оправдание цвета». Чб строится на свете, тени, полутенях. Цвет на другом – у него свои законы. Цвет интереснее для меня, потому что он шире. К тому же, сейчас есть способы, позволяющие приблизить изображение в цвете к монохрому.

— Я люблю «танцевать» вокруг модели. В одной руке камера, в другой – вспышка, я кручусь и рисую светом. Если стоит студийный свет, ты неповоротлив. Может, это моя репортажная привычка – управлять всем, бегать вокруг. Студийный свет заставляет модель «выпадать» из процесса, пока я все подкручиваю и усаживаю ее; к тому же, он ограничивает – человек не должен выходить за пределы световой схемы. Когда светом управляю я, человек-лампочка, процесс тоже у меня в руках. В этом есть магия.

— Те, которые приходят за чем-то, а не к тебе. Они не отдаются в твои руки, не дают раскрыть их. Не получится скопировать картинку, которую он принес в голове или на телефоне. Мне вообще кажется, что копированием не научишься. Можно скопировать прием, но не картинку – нельзя переносить их картинки в свои, теряется суть фотографии. Я должна подружиться с моделью, влюбиться на время съемки, иначе не найти прекрасное в нем. Других критериев нет - профессионал должен «мочь» все. Сначала ты делаешь фотографии для работы, а потом – для себя. С каждой съемки унесешь свою картинку: нет смысла спорить с человеком о его понимании и видении самого себя. Поснимай его 20 минут так, как хочет он – тогда модель останется довольна собой, а потом все равно будет делать то, что хочешь ты, ведь остается ощущение, что ты его «понял». Нам даже советовали делать так (в период пленочной фотографии): первые 20 минут не заправляй пленку, просто снимай пустой камерой. А после этого он уже станет «твоим» - тогда уже заправляй пленку и фотографируй.

— Фотография – это постоянный рост, движение. Но нельзя сказать, что раньше я была суперноль, а теперь – мастер. Мне кажется, что это скорее огранка: из раза в раз проявляется все больше и больше граней из-за того, что обретаешь новые инструменты, знания, возможности. Когда есть идея, но нет инструментов – сложно воплотить, но когда есть огромное количество инструментов, но нет идеи – тут уже ничего не сделаешь. Поэтому она первостепенна.

— Nikon D800, полноформатная камера; из оптики больше всего люблю широкие углы, наверное, это еще от репортажных фотографий осталось, здорово, когда можешь близко взаимодействовать с людьми. Но это варьируется в зависимости от задач, конечно.

— Как только ты начинаешь продавать свои фотографии, по-другому относишься к себе и к тому, что делаешь – так мне всегда говорили друзья, когда я больше не могла работать «в стол». Ты становишься ценнее сам для себя. И это не только о деньгах – просто опубликоваться в издании уже является оплатой. Известность, тиражируемость – это тоже «продажа».

— Наверное, нет. Есть хорошие фотографы, а есть хорошие преподаватели. Не всегда одно означает другое.

— Нет, не всегда. Раньше носила, потому что была цель – по фотографии в день. Сейчас съемка для меня – более сосредоточенный процесс, нужно отключиться от всего, быть один на один с тем, что ты делаешь. Мне приятнее быть полностью в том, в чем я сейчас. Если бы у меня был с собой фотоаппарат, то было бы и рассеянное внимание – я бы работала параллельно с разговором, общением. Я так не хочу. Делать и то, и другое значит быть нигде.

— Она диктует свои условия. Кадр должен быть выверенным, построенным. Мне нравится спонтанность и делать много кадров – она этого не позволяет. Хотя когда-то думала, что цифра – мертвая, что никогда не буду на нее снимать. Но на деле нет. Цифра помогает не подгонять под шаблон, потому что «выверка» кадра есть сопоставление кадра с визуальными насмотренными образами в голове. Снижается доля «случайности» кадра.

— Давно присматриваюсь к зданиям, многие из которых сейчас находятся в реставрации. Уже есть люди, которые готовы там сняться; есть контакты, чтобы туда попасть. Хочу совместить фактуру старого здания, мебели и людей. Мне кажется, это любопытно.

— В ню. Не мое. Ню мешает достучаться до человека: когда он раздет, он еще больше одет. К тому же, одежда дает возможность человеку самопроявиться: создает настроение, новые детали. Вчера снимала девушку. У нее было два костюма – обычный «бизнес» и случайно захваченное платье. Ничего не получалось снять в костюме, а как только надела платье – сразу все пошло. Потом мы поняли, почему – он ассоциируется у нее с офисом, который девушка ненавидит. Камеру, тело не обмануть – клиент хотела скопировать насмотренные образы, а не быть собой.

— Когда после просмотра готовых работ клиент говорит: «Ого! Я здесь настоящий!». Или: «И это я?!», когда они видят на фотографии то, как чувствуют себя внутри. Это дорогого стоит.